В Москве все чаще с улиц «уводят» дорогущие машины, которые сразу пропадают без следа. За последний месяц добычей угонщиков стали два Bentlеy президентского класса общей стоимостью более пятнадцати миллионов рублей. В обеих машинах была спутниковая сигнализация, но воры отключили ее, превратив авто в «невидимки».

Главный вопрос: зачем угонять машину, которую невероятно трудно продать (подобных авто не так много — шансы «засветиться» высоки) и тем более невыгодно разбирать на запчасти (детали с идентификационными номерами не так-то просто пристроить)? За ответом мы обратились к опытному сотруднику ГИБДД, просившему не называть его имени.

— Машины такого класса, как правило, угоняют на заказ, — объясняет наш собеседник. — Раньше они «уходили» в Чечню. Теперь элитные авто все чаще переправляют в страны СНГ: Узбекистан, Таджикистан, Казахстан и Грузию. Реже — в дальнее зарубежье. Для этого используют железную дорогу или большегрузный автотранспорт. Так, например, джип «Лексус», угнанный у актера Бориса Невзорова, обнаружили в вагоне товарного поезда, следовавшего в Финляндию. «Груз» сопровождают представители криминальных структур. А «крышевать» угонщиков и перевозчиков вполне могут какие-нибудь высокопоставленные чиновники.

В общем, мы дожили до новой вехи: раньше машины угоняли в Европе и сбывали у нас, а теперь у нас появилось столько суперэлитных иномарок, что Европа облизнулась (им так много не купить, да и вообще краденое — дешевле!) и стала заказывать угоны в России.

Есть и еще одна версия угонов, которую рассматривают гаишники.
— Мы называем это «страховой вариант», — рассказывает наш собеседник. — Предположительно, хозяева сами заказывают угон, чтобы получить страховку и заодно избавиться от надоевшего авто. Продать, к примеру, Bentlеy очень непросто. Владелец договаривается с угонщиками, получает сумму от сделки и страховку. А воры отправляют авто заказчику с перебитыми номерами.